Государственный музей - гуманитарный центр "Преодоление" имени Н. А. Островского

Интервью директора музея Галины Ивановны Храбровицкой про Государственный музей - гуманитарный центр "Преодоление" имени Н. А. Островского


Патронат. Деятельность Государственного музея – гуманитарного центра "Преодоление" имени Островского

В гостях у Ольги Кочетовой Галина Храбровицкая, заслуженный работник культуры России, почетный работник культуры Москвы, кандидат исторических наук

Ольга Кочетова: – Сегодня мы с вами отправляемся на улицу Тверскую, дом 14. Этот дом знают очень многие москвичи. Это в Москве знаменитый дом – Государственный музей – гуманитарный центр "Преодоление" имени Островского. Его хозяйкой уже много лет является Галина Ивановна Храбровицкая, директор музея, обладатель всевозможных престижных наград за сохранение культурных духовных традиций России. Галина Ивановна, хотелось, чтобы вы рассказали нам о работе Центра "Преодоление" имени Островского. Как давно вы его возглавляете? Этот год, год равных возможностей, внес какие-то свои коррективы в работу Центра?

Галина Храбровицкая: – В декабре этого года будет 25 лет, как я возглавляю этот музей. И вообще, так сложилось, у нас впереди большая дата – 70 лет со дня основания музея. Первым директором музея была Раиса Порфирьевна Островская, тогда уже вдова Николая Островского. Возник музей в грозные сороковые, но небольшой коллектив работал самоотверженно. Войну он застал в тот момент, когда Раиса Порфирьевна вела экскурсию. Вместе с музеем они эвакуировались из Москвы. Но Раиса Порфирьевна постоянно писала, в том числе и Калинину, что нужно вернуться в Москву, потому что музей очень нужен. Единственный музей, который имел агитмашину на фронте, был музей Островского. И вот этот маленький коллектив, состоящий из пяти сотрудников, ездил по фронтам. Мало того, что они провожали всех в Москве на фронт, выезжали на вокзалы, они ездили по фронтам. Сохранились бесценные документы, дневники, которые свидетельствуют о том, что после боя разговор идет об Островском. Пастернак вспоминает, что он был в одной бригаде с Раисой Порфирьевной. Они выезжали на фронт в составе бригад писателей. Когда они приехали в Спасское-Лутовиново, усадьба еще дымилась после боя, а у солдат был небольшой передых. Дальше, с боями, они двинулись на Мценск. Пастернак вспоминает, что после выступления Раисы Порфирьевны, он физически ощутил, что в бой пошли корчагинцы. Если говорить по этой теме, мы к ней вернемся. Сейчас будут выставки, посвященные войне, дневники есть. Появились документы, письма, когда партизаны, получая задания, обязательно заходят в музей Островского. Как таковой, он был в эвакуации, но Раиса Порфирьевна оставила кассира. В пустых залах лежали тетради, и люди, приходившие в музей, писали, что они чувствуют. Они отчитывались перед Островским. Сражаемся с врагом, но не все еще сделали для Победы – вот такие были признания.

Ольга Кочетова: – Они, наверное, когда возвращались с задания, тоже приходили в музей?

Галина Храбровицкая: – А некоторые уже не приходили. Как выяснилось, одна партизанка постоянно приходила, когда была в Москве, позже она погибла. Это очень интересные страницы, у нас много таких страниц. И бережно сохранился очень интересный архив. Тот, что создавался в музее в военные годы. И одним из первых музей вернулся в Москву по настоянию Раисы Порфирьевны. Была восстановлена экспозиция, и он вновь открылся для посетителей. Если говорить о сегодняшнем дне, то наш музей, конечно, предназначен для людей с ограниченными возможностями. И это основное направление нашей деятельности, потому что наш герой Николай Островский был человеком, которого никогда не забудут и никогда не предадут. Он был для всех живым примером, который нужен по жизни. Очень важно, чтобы все музеи были доступны для инвалидов для того, чтобы их жизнь была полноценнее и гармоничнее. И год равных возможностей, в который при Правительстве Москвы создаются крупные социальные гуманитарные проекты в сфере обеспечения людей с ограниченными возможностями, исключительно важен. Были направлены комиссии в музеи, составлена программа. Мы тоже входим в список тех музеев, которые будут еще больше обустроены. Хотя мы ведем эту работу давно, поэтому своими усилиями, энтузиазмом обустроили его как могли. Хотя это уже морально устарело, мы десять лет так работаем.

Ольга Кочетова: – Вы говорите сейчас о приспособлении музея его помещений?

Галина Храбровицкая: – Да, ведь это же очень важно. Надо ведь как-то попасть в музей, так как это сделано в Европе. Когда в Лувр приходишь, создается такое ощущение, что нужно устанавливать правила передвижения. Туда и сюда снуют коляски, все свободно перемещаются, где-то слушают текст, где-то ощупывают предметы. То есть все приспособлено для инвалидов. На Ленинградском проспекте я с удовольствием увидела, что появился лифт для инвалидов, благодаря которому они спускаются в переход.

Ольга Кочетова: – Но вы высоко находитесь.

Галина Храбровицкая: – Да, высоко, и у нас три этажа. На новых станциях я всегда невольно пересчитываю ступеньки. Почему они не думают об инвалидах.

Ольга Кочетова: – Теперь уже думают.

Галина Храбровицкая: – Ведь инвалид подняться не может, очень досадно, печально.

Ольга Кочетова: – Теперь уже думают, и спуски у нас есть, и пандусы. А ваш музей приспособлен или стараетесь только?

Галина Храбровицкая: – Десять лет у нас работает подъемник. Мы его получили, выиграв гранд. Это уже наш энтузиазм и помощь Департамента культуры. Но прошло уже десять лет, естественно, он изнашивается, он перевез очень много инвалидов на все наши встречи. Хорошо, что сегодня нас тоже включили в этот список, потому что нас уже надо обновлять. У нас есть пандусы, есть приспособления для инвалидов. Удовлетворение испытываю оттого, что сейчас охвачен большой круг музеев. Музеи смогут посещать большое количество людей, это большая радость для профессионалов. Но в нашем музее есть своя особенность. Наш посетитель – это не просто посетитель музея. И будет так и так есть уже десятилетия, они становятся как бы героями наших экспозиций и выставок. Мы следим за судьбами наших посетителей на протяжении многих лет.

Ольга Кочетова: – Они становятся участниками выставок, размещают свои работы?

Галина Храбровицкая: – Принимают участие, организуют выставки, с их участием проходят концерты. Сама по себе идея интеграции в здоровую среду у нас постоянно присутствует, мы так и живем. Это всячески сейчас пропагандируется, но мы так живем десятилетия. Нами издано уже четыре ТЭМ-сборника, рассказывающие об их творчестве. В них прослежено пятьдесят судеб. Сейчас мы готовим пятый сборник, были бы средства, мы его готовы издать. Все сборники об инвалидах мы издаем с эмблемой "Богатыри духа". И вообще литература об Островском, все, что издавалось последние пять лет, все выходило под этой эмблемой. Наиболее выдающиеся по представлению музея получают звание лауреатов премии Островского. Премия сама по себе претерпела изменения. Когда-то в 1968 году Центральным комитетом комсомола была утверждена литературная премия Островского. Рассматривались разные работы, стихи и проза молодых поэтов. Но просуществовала она…

Ольга Кочетова: – Не так долго, как хотелось бы?

Галина Храбровицкая: – Нет, достаточно долго, если считать с 1968 года. Но вместе с завершением работы Центрального комитета комсомола, естественно, перестала существовать и премия. Я эту премию еще застала, она уже проводилась в политехническом музее, но досадно, что не слышно было ни слова об Островском. Не посещали ни могилу, ни наш музей. Это был 1985-86 годы. Мы ее перенесли в наш музей. Потом мы делали попытки отмечать ту или иную судьбу, получали соответственные пособия и выдавали их. В юбилей Островского, то есть когда проводилось его столетие в 2004 году, было очень много сделано. Мы вели пропаганду его жизнедеятельности, ведь надо было отмыть глянец, потому что наша задача была рассказать правду о жизни Островского.

Ольга Кочетова: – Какой глянец надо было отмыть? Человек трудной судьбы.

Галина Храбровицкая: – Да, но ведь у нас как? У нас же со свободой и зло какое-то пришло. Люди стали высказываться – оказывается, не сам писал, не сам болел. Для того чтобы рассказать правду, мы только в ходе подготовки к столетию четыре раза переиздавали сборник "Островский. Человек и писатель". Он основан на документах, на воспоминаниях людей, которые знали его, начиная с церковно-приходской школы.

Ольга Кочетова: – Чтобы восстановить его честное имя?

Галина Храбровицкая: – Да. Жизнь настолько была сложная. Когда-то его упрекали в жестокости по отношению к судьбе Павла Корчагина. Но он говорил, что если бы он написал всю правду, как это строилось, никто бы не поверил. Островский хоть и не отрицал автобиографичность образа Павки Корчагина, но просил не отождествлять, потому что это все-таки художественное произведение. Он не писал подробно все о своей жизни, потому что тогда бы действительно не поверили.

Ольга Кочетова: – То есть в жизни еще было жестче?

Галина Храбровицкая: – И материальные, и бытовые условия были очень тяжелые. Он никогда не пребывал в ощущении, что он не чувствовал боли – он ее чувствовал постоянно, это были невыносимые страдания. Леонид Жуховицкий в семидесятых годах сказал, что достойны не только изучения творчества Островского, а достойны изучения характера Островского. Это особый склад, особый сплав. За несколько месяцев до смерти нас посетил Владимир Максимов, редактор "Континента". Он написал, что Островский показал ту планку, став символом мужества, поднялся на ту высоту, на которую способен подняться человек. Это доказано и жизнью, и творчеством Островского. Вовлекая людей в орбиту деятельности работы музея инвалидов и того, что здесь продолжалось в прошлом году, мы, конечно, обращаем внимание на значимость работ и необходимость создания какой-то творческой обстановки. Мы обращаемся в те инстанции, которые это могут сделать. Приручил человека, значит, ты за него в ответе. Нам очень дорого имя ярославского скульптора Елены Борисовны Юговой, которая создала замечательный памятник Островскому. В Ярославле долго думали, где его поставить, но в результате он был похищен, так как был сделан из бронзы. Остались только фотографии, но созданный скульптором образ нам очень дорог. В свое время в музее был губернатор Лисицын, который дважды обращал внимание, что Югова – это не просто жительница Ярославля, а народное достояние, национальное достояние. Мы способствовали организации ее юбилея и сегодня продолжаем ее опекать. Мы нашли спонсора, который из Москвы привез ей телевизор. Скульптор живет в жуткой нужде, поэтому музей заботится о ней. Мы были в Омске и обратили внимание руководства города на жизнь ветерана войны Каплина, писателя, с которым мы вели переписку многие годы. Можно долго продолжать.

Ольга Кочетова: – У Центра "Преодоление" становится очень много друзей – людей трудной судьбы, которые однажды узнают о вас, переступают порог вашего дома и остаются с вами навсегда. Как правило, это люди очень талантливые – художники, скульпторы, вы уже начали о них рассказывать. Среди них есть и люди с ограниченными возможностями.

Галина Храбровицкая: – Есть интересные последние публикации, которые рассказывают об этом. Например, "Уникальный музей в уникальном месте", "Московская школа вчера, сегодня, завтра" писала, третий номер этого года. "Корчагинцы не сдаются", Литературная газета 2008 года о вручении премий прошлого года. "Преодолеть отчаяние и верить в жизнь", газета "Надежда" общества инвалидов. Но особенности музея так сложились, музей открылся в последней квартире Островского. Отсюда он ушел из жизни, сохранилась эта мемориальная квартира. И вокруг мемориальной квартиры уже получали эти залы. Второй этаж был весь оборудован под музей, это благодаря усилиям Раисы Порфирьевны Островской, потому что она была самым первым директором музея и прослужила на этом посту двадцать три года.

Ольга Кочетова: – А потом кто был? Вы же последние 25 лет, кто-то между вами был.

Галина Храбровицкая: – Вообще удивительно, семьдесят лет музею, три директора только. И каждого я уже догнала. Раису Порфирьевну, а был еще Попов Виктор Павлович. Он участник боев на Халхин-Голе, генерал. И благодаря ему у нас появился третий этаж, где находится концертный зал. Там мы проводим встречи с молодежью, там проходят наш салоны, выставки. Так что благодаря Виктору Павловичу, музей имеет три этажа. Ну, конечно, это волнует некоторых людей.

Ольга Кочетова: – Я думала попозже задать этот вопрос, но коль скоро вы сами на него выходите… Три этажа. Никто не покушается на ваш Гуманитарный центр?

Галина Храбровицкая: – Как не покушается?! У нас такие соседи, как Елисеевский магазин, и под нами и сбоку есть соседи. Это здание вообще было построено Козицкой, вдовой Козицкого, статс-секретаря Екатерины II. Но, не смотря на смену идеологии, переулок Козицкого так и остался. И этот дом связан с именем Зинаиды Волконской.

Ольга Кочетова: – Там много мемориальных досок.

Галина Храбровицкая: – Да, здесь есть мемориальная доска, посвященная Островскому. И просто реальное напоминание о том, что здесь был и салон Волконской, и как менялись хозяева, архитекторы этого дома, а первым был по заказу Козицкой знаменитый архитектор Матвей Козаков. Это был один из самых красивых домов.

Ольга Кочетова: – Он и сейчас один из самых красивых домов на Тверской.

Галина Храбровицкая: – Он, конечно, видоизменился, но этот дух, который здесь царил, хочется сохранить. Мы всячески стараемся, чтобы каждый кирпичик был пропитан этой историей. С момента времен Волконской, как вспоминал Вяземский, здесь все принадлежало искусству.

Ольга Кочетова: – Я читала о вашем доме, как о доме, в котором живут прекрасные традиции Отечества.

Галина Храбровицкая: – Конечно, традиция, потому что четырнадцатый раз мы будем проводить салон памяти княгини Зинаиды Волконской. Это будет происходить в декабре. Предполагается, что она родилась третьего декабря. В декабре мы начинаем серию концертов, приурочиваем к этому красивую выставку, нарядно украшаем салон. Приятно, что уже четырнадцатый год салон будет вести музыковед Валерия Ивановна Ражева, член Союза композиторов. Она привлекает сюда очень интересных исполнителей. Опять-таки это преодоление. Это слово стержнем проходит через всю деятельность и сегодняшнего музея. Эта сцена предоставляется молодым исполнителям. Это воспитанники Музыкальной академии имени А.Г. Шнитке, училища при Московской консерватории, хорового училища и так далее. В общем, мы предоставляем свою площадку молодым исполнителям. Многие из них известны, некоторые являются лауреатами международных конкурсов.

Ольга Кочетова: – То есть у вас как звезды, как лидеры, так и неизвестные, только начинающие.

Галина Храбровицкая: – Нам очень важно их поддержать. Это их первая сцена. Очень важно, что мы имеем подвижников-преподавателей из этих учебных заведений, которые включили в свою учебную программу салон Волконской. К каждой встрече готовятся специальные произведения. Например, прекрасная певица из хоровой академии, ученица Чернова Анастасия Болдырева. У нее низкий голос, почти контральто, она пела "Погасло дневное светило" (музыка Геништы на слова Пушкина). Так Волконская встречала Пушкина, когда он побывал впервые в салоне. Он бывал в салоне несколько раз и посвятил Волконской, "царице муз и красоты", свои строки.

Ольга Кочетова: – Значит, ваш Центр "Преодоление" расширяет свою деятельность, расширяет свою работу?

Галина Храбровицкая: – Да, мы уже не можем остановиться только на салоне Волконской. Анастасии Болдыревой, когда она поехала на стажировку за границу, предложили контракт на год. А далее она вышла замуж за итальянца, теперь она приезжает с мужем и участвует непременно в таких вечерах. Таким образом, наш конкурс стал международным.

Ольга Кочетова: – Галина Ивановна, хотелось, чтобы вы побольше рассказали о людях трудной судьбы, которые сумели преодолеть свой недуг, которые не сломились и смогли реализовать себя в разных сферах творческой деятельности. О людях, исполненных человеческого достоинства. Вы, как никто другой, близко с ними работаете, прекрасно знаете их, ведь Центр "Преодоление" работает с ними плотно.

Галина Храбровицкая: – Коллекция таких судеб начала складываться еще при Раисе Порфирьевне. Первые рассказы – это все были судьбы участников Великой Отечественной войны. Более шестидесяти процентов поступления в фонды музея – это как раз материалы о людях с ограниченными возможностями здоровья. У нас хранится коллекция ста восьмидесяти персоналий общественных организаций, работающих с инвалидами. На сегодняшний день фонды насчитывают более шести тысяч единиц хранения по этой теме.

Ольга Кочетова: – Где же вы это все храните?

Галина Храбровицкая: – Это очень серьезный вопрос, особенно когда идет разговор о произведениях искусств. Это страшная боль.

Ольга Кочетова: – Это же площадь нужна, и условия хранения нужны.

Галина Храбровицкая: – Мы ставим вопрос, чтобы нам для фондов выделили дополнительное помещение, где бы мы могли хранить в нормальных условиях. Витает такой проект в Москве, что из-за дефицита помещения сделают общее хранилище для ряда музеев. К этому вопросу опять вернулись. Только в первое полугодие года равных возможностей поступило сто пятьдесят единиц хранения.

Ольга Кочетова: – А что это за работы? Картины?

Галина Храбровицкая: – Мы провели уже восемь выставок в этом году. Это все работы людей с ограниченными возможностями. Мы же не реабилитационный центр, мы просто поставили своей задачей способствовать моральной и творческой реабилитации инвалидов. Среди восьми выставок свои работы смогли представить сто пятьдесят инвалидов. То есть были предоставлены возможности, залы в центре Москвы для творчества инвалидов.

Ольга Кочетова: – А сами инвалиды приезжают на выставки?

Галина Храбровицкая: – Да, те, кто может, приезжает, родственники приезжают. У нас есть подъемник, бывают неполадки, мы поднимаем на руках – с этого мы начинали. Музей расширял свою деятельность, мы нашли понимание с Правительством Москвы, и в 1992 году музей был переименован. То есть музей Островского как был, так и остался, но в связи с тем, что расширилась сфера его деятельности, он был переименован в Гуманитарный центр "Преодоление" имени Островского, где весь стержень, начиная от работы с инвалидами, художниками, концерты – это все преодоление.